Наращивание госрасходов без существенных ограничений по госдолгу чревато бюджетной дестабилизацией и ростом кредитных ставок, слишком же жесткие ограничения несут риски для ликвидности госбумаг, объяснил замглавы Минфина Владимир Колычев в интервью «России 24» принцип бюджетного правила.

Минфин закладывает в бюджет цену нефти в $40 за баррель в ценах 2017 года с последующей ежегодной индексацией на долларовую инфляцию в 2%. Нефтяные сверхдоходы выше этой отметки направляются не на расходы, а на покупку валюты для абсорбирования ликвидности, впоследствии эти средства пополняют резервы. Механизм бюджетного правила ограничивает госрасходы суммой нефтегазовых и ненефтегазовых доходов, исходя из заложенной нефтяной цены, и расходов на обслуживания долга. В 2018 году будет действовать переходное положение бюджетного правила, позволяющее дополнительно увеличивать расходы на 1% ВВП.

«Если бы у нас был бы первичный дефицит (до уплаты процентов за обслуживание госдолга. — RNS) существенный заложен в правиле, то это бы означало, с одной стороны, неустойчивость, так как в долгосрочном периоде уровень госдолга постоянно бы рос, а с другой стороны — и более высокие ставки для частных компаний, так как мы бы с вами высокими заимствованиями конечно их вытесняли», — обосновал Колычев.

В то же время, указал замминистра, негативной с экономической точки зрения была бы и ситуация с исключением из максимальной суммы госрасходов, определенной бюджетным правилом, трат на обслуживание госдолга — то есть ориентировка не на первичный, а на общий дефицит бюджета.

«Если бы у нас был заложен в правиле общий уровень дефицита на уровне 0% (а не нулевой первичный дефицит плюс расходы на обслуживание долга. — RNS), тогда бы у нас уровень госдолга снижался бы к ВВП и, соответственно, ликвидность рынка госбумаг постоянно снижалась, и они бы скорее всего в какой-то момент перестали бы просто выполнять функцию бенчмарка, это конечно важно для корпоративных наших заемщиков».

По плану Минфина, в 2017 году общий дефицит бюджета сократится с 2,75 трлн руб. (3,2% от ВВП) до 1,92 трлн руб. (2,1%). Ведомство отмечает, что более важным является показатель не общего, а ненефтегазового дефицита — превышение госрасходов над доходами без учета доходов от нефти и газа. Ненефтегазовый дефицит российской казны в 2017 году снизился до 8,4% ВВП, минимальной отметки за последние 9 лет, говорил в июне министр финансов Антон Силуанов. По его словам, безопасным является ненефтегазовый дефицит на уровне 5-6% ВВП.